[Sforza Changryeon]

Я тут, понимаешь, переезжаю, а эти черти полосатые развлекаются. Обожаю. )))

06.03.2010 в 09:30

Пишет  Аликс Альберти:

орут коты, у них глисты (с)
1. Все началось с того, что Маэдыч затребовал с меня топ-10 бредовых идей для фанфиков. Где нельзя было не упомянуть бойцовых КРОТОВ клана Маэда и грядки Катакуры Кодзюро.
2. А потом тетя Мацу, тьху, теть Лиля, спросоня прочитала «коты» вместо «кроты».
3. А потом пришла ahotora и начался разврат началось веселье.
4. В процессе выяснилось, почему Нэнэ выбрала Хидэёси, ведь половым воспитанием котов клана Маэда занимался лично Кэйдзи.
5. В общем, мне ничего не оставалось, кроме как написать это, потому что тетьЛиля обещала нарисовать Саскэ со скотами.
6. И вообще, это устойчивая ассоциация – Саскэ и Котег.
7. И я надеюсь, что этот бред поднимет настроение другим представителям семейства кошачьих, например, дорогому Тигру.
8. Прототип Рыжего – Гаврило, тут он еще маленький, ему всего-то четыре кило вместо нынешних восьми


Название: Бойцовый скот
Автор: их бин
Фэндом: Sengoku Basara
Жанр: бред свинячий
Персонажи: все-все-все, ну, много кто. И коты.
Предупреждение: намеки на зоофилию (что именно Мицухидэ делал с котом, каждый понимает в меру своей испорченности), отсутствие художественной ценности. Короче, вас предупредили, типа. Ибо.
Отказ от ответственности: спасибо компании Capcom за вставлючую траву

осторожно, бредятина!

- А можно, я не буду тренироваться... на кошках? - несчастным голосом вопросил Кэйдзи, осторожно пятясь в сторону выхода.
- А это еще почему? - недовольно поинтересовалась Мацу, тетешкая целую ораву подросших котят, - Ах вы мои лапушки, вы мои хорошие…
Котята млели.
Не скрывая ревности, на котят косился супруг Мацу и глава клана Маэда по совместительству. Его семейство кошачьих не жаловало, царапалось, кусалось и все норовило нагадить в обувь.
- Так... так ведь размерчик не мой! - нашелся Кэйдзи, рискуя окосеть от постоянного контроля за продвижением к цели.
Юмэкити в ужасе цеплялась за шею Маэды-младшего-приемного передними лапами, а за его роскошный хвост - задними. Кошек обезьянка, как выяснилось, боялась до судорог, и неудивительно - на щедрых харчах Мацу те вымахали до совершенно неприличных размеров и вели себя соответственно - обижали кабанов, выдирали перья из ястребиных гузок и таскали еду у медведей. А о том, что они делали с кротами, даже Кэйдзи не решался особо распространяться... В общем, у Юмэкити были все основания не слезать с хозяина.
- А чем тебе размерчик не устраивает? - нахмурилась Мацу, явно усмотрев в высказывании младшенького вызов своим кулинарным и воспитательным способностям.
- Хороший размерчик! - Кэйдзи всем своим видом попытался выглядеть убедительно, - Но... эээ... можно, я все-таки лучше пойду, а? Ну так, прогуляться?
- Прогуляться. Ага. До столицы, - мрачно отчеканила Мацу, нехорошо прищурившись.
Мгновенно уловив перемену в ее настроении, вся кошачья орава немедля вперилась в Кэйдзи и хором зашипела, вздыбив шерсть на загривках.
- Ну а почему бы и не до столицы? - осторожно поинтересовался Кэйдзи, который в данный момент именно этого больше всего и желал. - Там это... новости проведать? Чем двор живет, послушать?..
- По девкам побегать, в "чайном домике"... чаю попить, - тоном скорее обвиняющим, чем утвердительным продолжила Мацу.
Кэйдзи всем своим видом попытался излучать совершенную невинность, впрочем, слишком хорошо понимая, что вряд ли будет выглядеть достаточно убедительно.
Меж тем, Маэда Тосииэ лихорадочно пытался сообразить, что же делать с этою бедой - не в меру расплодившимся кошачьим племенем, которое, определенно, угрожало его личным интересам, поскольку в последнее время умиляло (и занимало) его жену куда как больше, чем он сам.
- Так что сиди-ка ты, дорогой, дома. Тебе тут есть, чем заняться, - постановила Мацу, снимая с себя особенно нагло ползавших по ней скотят, – кыса-кыса-кыса….
Кэйдзи и Тосииэ обменялись понимающими печальными взглядами, преисполненными мужской солидарности.
И тут Тосииэ озарило. И осенило. И вообще.
- Милая жена! - он аж на месте подпрыгнул, - я знаю!
- Да, дорогой мой супруг! - немедленно обернулась к нему Мацу, излучая любовь и прочая. - Что же вы хотите сказать нам?
Коты ревниво заурчали, но Тосииэ чувствовал, что он на верном пути.
- О моя любимая супруга, мое истинное сокровище! Я знаю, какую пользу могут принести нашему клану эти прекрасные животные!

Проснулся Датэ Масамунэ от воплей. Громких и противных. Поначалу спросоня ему эти вопли показались подозрительно знакомыми, отчего он мгновенно пробудился, нашаривая катану, однако уже через пару мгновений Одноглазый Дракон понял, что это не Юкимура орет.
Это что-то другое орет.
Потянувшись за обувью, Масамунэ вовремя почуял ЗАПАХ.
И сразу все понял.
- Fucking shit! – заорал он, подскакивая, - Почему – КОТ? Откуда у нас – КОТ?! А как же Ня-тян?! Девочка наша?!..
Страшное видение – его пушистое сокровище Ня-тян на самом деле оказывается вовсе даже не милочкой-кошечкой, а очень даже подлецом-кошаком – промелькнуло перед взором главы Датэ-гун.
Меж тем, снаружи продолжали раздаваться кошачьи вопли – громкие и противные.
Впрочем, уже совсем скоро их перекрыл так хорошо знакомый Масамунэ рев раненого вола.
- Ах ты, мерзостное отродье! – орал Катакура Кодзюро, - И ты, скотина! Ты что с моей морковью сделал, выродок хвостатый?!
Вихрем вылетев наружу, босой и полуодетый, Масамунэ обнаружил, что его правый глаз, не менее полуодетый, вне себя от ярости, гоняет по двору несколько подозрительно огромных котов, размахивая при этом над головой пучком моркови. Морковь, конечно, была крупная и крепкая, однако не выдерживала того, что с ней делал Кодзюро – отрывалась от ботвы и разлеталась во все стороны, лопаясь с громким чпоканьем.
- H-ha?..- только и смог вымолвить Масамунэ.
Случившийся мимо воин тут же торопливо объяснил: мол, совсем рано-рано поутру обнаружилось, что на огород Катакуры-сама пришли коты. Испоганили грядки, понадкусали овощи, а уж что натворили с кустом мяты, да и вокруг него… В общем, Катакура-сама проснулся и разгневался, потому что на грядках его теперь творится сущее безобразие и разорение. Да что рассказывать, Масамунэ-сама, дорогой наш командир, вы же сами видите… И слышите.
- Жопа твоя полосатая блядская!!!
Масамунэ, крякнув, решил было слегка осадить впавшего в буйство Кодзюро, однако заприметил Ня-тян.
И мысли его помутились.
Ня-тан обнаружилась на коньке крыши. Она забралась так высоко, как только смогла, и сидела, вся такая красивая, неприступная и безмерно скромная. Ня-тян только что надавала по мордасам паре особо прытких кошаков, нашипела на них как следует, задрав хвост, и аккуратно уселась. Успокоилась, якобы. Коты, меж тем, не теряли надежды. Кто пытался петь любовные песни, кто делал вид, что он тут так, мимо гуляет, на самом-то деле, вот, солнце светит, крыша теплая, самое время показать все свои достоинства в наилучшем виде…
- Ня-тян! – заорал Масамунэ, зверея, - Ах ты, грязное животное! Пшел от нее, you, scummy bastard!
Грязное животное, как раз пристроившееся поудобнее с целью привести в порядок свое хозяйство, от изумления застыло – одна лапа задрана выше башки, яйца наружу, глазами лупает, сама невинность как есть.
Предоставив Кодзюро разбираться с основным боевым подразделением четвероногого противника, Датэ Масамунэ наладился было искать кратчайшие пути на крышу, но тут со стороны ворот раздались такие знакомые вопли…

- Ну что, парни, тоже развлекаетесь? – поинтересовался Сарутоби Саскэ, обнаружив, что его излюбленный наблюдательный пункт – крепкая высокая сосна неподалеку от стен замка Датэ в деревне Сэндай - приглянулся не только ему.
Пятеро матерых кошаков с подозрением посмотрели на штатного синоби клана Санада.
- Спокойствие, только спокойствие! – развел руками Саскэ, всячески демонстрируя свои мирные намерения. – Так, Рыжий, подвинься. Ты рыжий, я рыжий, все хорошо, давай жить дружно!
Кошак дернул ухом, однако отодвинулся, высвобождая место.
Саскэ устроился поудобнее, приглашающее похлопал по толстому суку. Рыжий котяра посмотрел на него не особо дружелюбно, однако таки придвинулся, для виду подергав хвостом.
- Вот и славно, - кивнул Саскэ, - ну, что, посмотрим?
…а посмотреть было на что.
Пока Катакура Кодзюро изгонял (а точнее – гонял) бесчинствующих котов по замку, Датэ Масамунэ пытался докричаться до Ня-тян, Санада Гэндзиро Юкимура, в свою очередь, старательно привлекал к себе внимание Датэ Масамунэ.
Зрелище было не только поучительное, но и занимательное.
- На самом деле, Ояката-сама отпустил Санаду-данна на, кгхм, горячие источники, - Саскэ решил объяснить котам, что тут происходит, - Знаем мы эти… горячие источники, как же…
Меж тем, Санада Гэндзиро Юкимура вслед за Одноглазым Драконом предпринял попытку залезть на злополучную крышу с целью снять с нее паскуду Ня-тян. Паскуду Ня-тян, если уж на то пошло, Санада Гэндзиро Юкимура как в определенной мере также представитель отряда кошачьих, терпеть не мог, но что поделаешь?..
Однако Датэ Масамунэ Молодого Тигра на крышу не допустил.
Намечалась очередная смертельная битва.
За этот месяц, кажется, третья. Или четвертая.
- Ой, веселуха! – гыгынул Саскэ, тыча пальцем сначала в сторону Одноглазого Дракона и Молодого Тигра, а потом – в одни из ближайших кустов, где также происходило нечто весьма примечательное…
Что характерно, коты с ним согласились.
Ибо в кустах имел место знатный забавник Акэти Мицухидэ - без хакама, но зато с тщательно обмотанным кожаными ремнями торсом. Кроме того, компанию знатному забавнику составляли густые заросли крапивы, которая, как известно, стараниями Катакуры Кодзюро в Осю весьма сурова, а также… компанию знатному забавнику составлял кот. Кот, надобно сказать, выглядел достаточно обалдело и не совсем хорошо понимал, что происходит. Поскольку Акэти Мицухидэ (без хакама) крепко сжимал его одной рукой и делал какие-то странные вещи – другой. Кот, естественно, вырывался и царапался, искренне не понимая, почему его честные попытки освободиться вызывают у Акэти Мицухидэ столь нездоровые припадки странного энтузиазма, который, если честно, уже начал откровенно смущать кота.
- Что деется! – Саскэ чуть не свалился с дерева, едва удержавшись за ветку.
Рыжий тоже зацепился за нее когтями, потому что происходящее в зарослях крапивы его весьма удивило. Переглянувшись, оба рыжих не выдержали. Саскэ крепко обнял кота, кот крепко обнял Саскэ. Оба хором всплакнули.
Остальные кошаки придвинулись ближе.
Шумно выдохнув, Саскэ и Рыжий обратили свои взоры в чуть более другие кусты. Оттуда не доносилось ни кошачьих воплей, ни томных стенаний. Там просто сидел Маэда Кэйдзи и, опираясь на свой гигантский но-дачи, старался не ржать слишком громко. Юмэкити же попросту обняла хозяина за шею и тихо рыдала в нее.
- Ясно с вами все… животноводы, - хмыкнул Саскэ, - да ты не боись, не обижу! – заверил он кошака, почесав того промеж ушей для закрепления эффекта.
Рыжий утвердительно боднул синоби в ответ.
Выдохнув, Саскэ вновь вернулся к наблюдению за событиями в замке. Прыжки и вопли Санады Юкимуры, определенно, внушали. Несколько иначе, но тоже внушали обнаженные торсы Датэ Масамунэ и Катакуры Кодзюро, внушали не менее, чем обмотанный ремнями торс Акэти Мицухидэ.
Но еще более внушали агрессивные молочные железы, на которых совершенно непонятным образом держалась скудная кожаная одежка.
- О! Кого я вижу! – обрадовано воскликнул Саскэ, - Касуга! Дорогая! Ты ли это? Ты, определенно, ты, я другой такой… вообще не знаю!
Касуга мрачно поправила бюст и угнездилась на сосне неподалеку, старательно делая вид, что не замечает Саскэ.
- Это она так всегда, - объяснил котам Саскэ, - на самом деле, влюблена в меня, кгхм, как кошка, только старается виду не показывать. Ну, вы меня понимаете.
Коты согласно закивали.
Из зарослей крапивы раздался сначала судорожный кошачий вопль, а затем – прерывистые вздохи.
В соседних кустах выразительно промолчал Фума Котаро, поглощенный борьбой с перьевым клещом.
- В кругу друзей не щелкай клювом! – заметил Саскэ и обернулся на громкий треск в ближайшем подлеске.
И в очередной раз чуть было не сверзился с дерева, потому что в подлеске (ну, не в кустах же, мелковаты они) имел место быть Тоётоми Хидэёси, на плечах которого восседал Такэнака Хамбэй.
- Здравствуй, Саскэ-кун, дорогой! Крепче держись, а то падать будет больно! – Хамбэй помахал синоби и решительно ухватив Хидэёси за уши, развернул того в верном направлении – в сторону, противоположную кустам с Маэдой Кэйдзи, – Ой, Мицухидэ-кун! Что, связка кошек – десять мон? Да, Хидэёси, мои расчеты оказались верными – куда же еще клан Маэда мог отправить своих… бойцовых котов?
- Теперь понятно, почему у Обезьяны всегда такое выражение морды лица, будто он ну с очень большого бодуна, - вздохнул Саскэ, - когда у тебя эта язва чахоточная промеж ушей сидит, еще не такую рожу скорчишь… Но, однако же, какая бурная жизнь кипит в Сэндае и, кгхм, окрестностях! Прямо-таки бурлит и бьет ключом!
Кошачий ор и продолжительный удовлетворенный стон из зарослей крапивы были ему ответом.

- Ногу убери, да?
- Не могу. Уйдите с меня, для начала.
- Ха! Что, тяжело? – хмыкнул Масамунэ, однако внял просьбе и, перекатившись, дал Юкимуре возможность выдохнуть, развалившись на газоне. Газон, следует отметить, уцелел только чудом: сначала его миновала участь быть растерзанным котами, затем – участь быть потоптанным Катакурой Кодзюро, и, наконец, участь превратиться в поднятую целину после очередного смертельного поединка промеж Одноглазым Драконом и Молодым Тигром.
На этом газоне оба воина сейчас и отдыхали, а точнее – выдыхали, глядя в солнечное небо.
- Э-эх, хорошо! – довольно потянулся Масамунэ, краем глаза, тем не менее, наблюдая за развалившимся рядом Юкимурой.
Впрочем, Юкимура, измотанный поединком, признаков агрессии не подавал. Юкимуре тоже было хорошо. Он даже молчал.
Из кустов раздался женский визг. Масамунэ поднялся, сел, в недоумении вертя по сторонам головой. Впрочем, он ничего больше не только не увидел, но и не услышал. И не узнал, что это Саскэ по-хорошему договорился с котами, чтобы те спихнули Касугу с ветки – прямо в его подставленные загребущие руки. Как не узнал и о том, что же такое странное творилось в зарослях крапивы, и кто же это вытоптал подлесок, о судьбе которого потом так шумно переживал Кодзюро.
Впрочем, откуда и зачем в Сэндай пришли коты, Масамунэ тоже так и не узнал – ну, до поры до времени, а точнее – до одной пьянки в компании Маэды Кэйдзи. Потом с громкими воплями про поруганную честь Ня-тян он долго гонялся за Кэйдзи, который на бегу все пытался объяснять про мужскую солидарность. Но когда к Масамунэ присоединился Катакура Кодзюро, младшему представителю клана Маэда пришлось в крайней спешке покинуть пределы Сэндая, куда некоторое время ему вход оказался заказан…
А пока на дворе было тихо. Котов было не видать и не слыхать. Ня-тян, как ни в чем не бывало, продолжала сидеть на крыше. Она так никому и не дала, но, разумеется, об этом никто так и не прознал. Самураи Датэ-гун в некоторой растерянности бродили по двору, пытаясь оценить масштабы постигшей их катастрофы.
- Так. Обувь мне! – крикнул Масамунэ ближайшему воину.
Тот рысью побежал в его покои.
- Ну, чего развалился? – поинтересовался Одноглазый Дракон у Юкимуры, - Что, решил под цвет курточки загореть, чтобы не сверкать голым пузом?
Юкимура возмущенно засопел, понемногу заливаясь краской.
Меж тем, посланный за обувкой самурай, появившись во дворе, громко запричитал, жалуясь на учиненные котами непотребства. Привлеченный его воплями, Катакура Кодзюро вдруг вспомнил, что сегодня, забегавшись за котами, еще не учинял плановой попытки сэппуку, так что Масамунэ резко стало не до зардевшегося Юкимуры…

- А ведь какая хорошая идея… - задумчиво сказал Такэнака Хамбэй, поглаживая огроменного рыжего кошака, прибившегося к ним с Хидэёси. – Определенно, мне нравится ход мысли людей клана Маэда… Но Мицухидэ-то, а, каков затейник!
- Извращенец, - пробурчал Хидэёси, по своему обыкновению, нехорошо глядя на Фуму Котаро, который, в свою очередь, делал вид, что он тут случайно мимо пролетал.
Или пробегал.
- Фума, ты бы хоть жестами, что ли, показал, кого тебе в этих кустах надо было, - обратился к нему Хамбэй. – А то ты, как всегда, до жути содержателен, а кусты вокруг Сэндая сегодня явно были самым востребованным местом в Осю…
Фума пожал плечами: у него не было приказа убивать этих двоих. Ну, пока что. А вступать с ними в бой сейчас в его планы не входило – Сэндай был все еще неподалеку. Так что он просто запрыгнул повыше и, распахнув черные крылья, полетел подальше отсюда.
- Птичка, - хмыкнул Хамбэй, нехорошо кашлянув, и продолжил чесать Рыжего промеж ушей, – Летают тут всякие… Да, а в клане Маэда действительно неплохо кормят, судя не только по тебе и Кэйдзи…
Хидэёси промолчал очень выразительно, не хуже Фумы.
А Рыжий, подставляя уши, с тоской и печалью вспоминал грациозный силуэт на крыше замка Сэндай.

@настроение: lol

@темы: Sengoku Basara