25.10.2013 в 14:04
Пишет Хонор Харрингтон:На пятнадцать суток
Всё нижеследующее написано мной исключительно из хулиганских побуждений и с целью унизить в ближке.
вас предупреждалиБольше всего Леман Русс не любил пить в одиночестве. Для того, чтобы получить максимум удовольствия от выпивки, нужна компания. Хорошая компания. Такая, где можно запросто спросить товарища: «Ты меня уважаешь?» и получить ответ: «А то ж!».
Самой подходящей компанией Русс считал братьев – Жиллимана и Магнуса. А кто станет говорить, что один зануда, а другой сволочной колдун – получит в глаз. С ними всегда можно обсудить за бочонком доброго фенрисийского эля вопросы тактики и стратегии, достоинства Сестёр Безмолвия (и пожаловаться на них – больно гордые, не подкатишь), или перемыть косточки зазнайке Вальдору.
Но в этот раз Волчьему Королю не везло. Робаут умчался на свиданку, а Магнус по своему обыкновению вывалился в астрал и хрен знает, что там делал. На худой конец сошёл бы даже Дорн, не особенно любивший Волчье пойло, но и он куда-то смылся. Зато напросился в гости Фулгрим. Пить он не умел, понимал о себе слишком много, и разговаривать с ним было невозможно: он не слушал никого, кроме себя. А ещё – Лоргар… Этот припёрся по принципу «его никто не звал, он как-то сам прилип». И если Фулгрима терпеть ещё местами было можно, то это золотокожее трепло быстро доводило Русса до бешенства своими бесконечно нудными проповедями и невыносимым ханжеством. Впрочем, второй братец тоже был хорош. На сей раз Фулгрим громко хвастался рисунком, якобы с великим трудом выпрошенным у некоего известного художника (имя которого Леман слышал первый раз в жизни).
Нельзя сказать, что повелитель Космических Волков был совсем чужд искусству. Он ценил песни и саги своих скальдов, и даже сам иногда пытался сочинять короткие рунхенты. Но никому их не показывал, не без основания считая, что свойственный отцу дар творчества достался не ему, а кому-то из братьев. Сангвинию, наверно.
- Вот посмотрите, какая прелесть! – голос Фулгрима вывел его из задумчивости.
«Прелестью» оказался небольшой картон, на котором был изображён голый парень, стоящий спиной к зрителю и лицом… к окну, решил Русс. Некоторое время он рассматривал картон.
- Ну жопа, - вздохнул примарх Волков, - ну голая. Ничего особенного. Что я, голых жоп не видел? Лучше бы девку нарисовал, честное слово!
Оба братца синхронно поморщились от неприличного слова.
- Варвар, - печально сказал Фулгрим, - тебе бы только девки. Ничего не понимаешь в искусстве.
-Это не искусство, - мрачно отозвался Русс, - это жопа.
Братцы опять поморщились.
- Техника – обалдеть! – Фулгрим явно впал в восторг, - композиция просто прелесть, и фон такой гармоничный. А линии какие изящные!
- Да, - неожиданно подал голос Лоргар, -Техника на высоте. Души только нет.
- А что такое «душа», - вкрадчиво поинтересовался Фулгрим, - и как ты определяешь, есть она или нет?
Блондинистого красавчика основательно развезло, и он нарывался на скандал.
- Нам, зрителям, всё равно, какие там линии, изящные или неизящные, этим художники пусть между собой меряются. А нам дайте пусть и не идеальное, но с душой, а не техничные чертежи. Это всё равно, что идеально сыгранную гамму сравнить с пусть и неидеальной, с огрехами, но музыкой.
- Ну да, ну да, - покивал Фулгрим, - душа – штука тонкая, не всякий разглядит. Однако, братец, скажу я тебе вот что. Если техника на уровне «палка, палка, огуречик» - то никакая душа картину не спасёт.
- Да хоть бы и так! - количество выпитого сказывалось и на Лоргаре, - картина цеплять должна, нравиться. А техника, совершенство – да чушь собачья твоё совершенство!
Эта музыка будет вечной, подумал Русс. Хотите довести Фулгрима до белого каления – пройдитесь насчёт совершенства. Бзик это у него.
- Шли бы вы, ребята, к этой самой матери, - вмешался волчий Король, пока братцы не передрались, - у одного жопа в душе, у другого душа в жопе… Вот поэтому вам ни одна девчонка и не даёт, что вы начинаете разговоры разговаривать вместо того, чтобы валить её на ближайшую горизонтальную поверхность!
Это был удар ниже пояса. Более того, это был удар прямо в промежность. Если Фулгриму ещё доставалось внимание имперских красавиц, то у Лоргара с женским полом были большие проблемы. Не нравился он женщинам. Совсем не нравился.
- Ах, вот вы как, - взвился он, побледнев до того, что даже руны на коже выцвели, - а ещё братья… Всё. Ухожу. И знать вас более не желаю.
И Лоргар выскочил вон, хлопнув дверью.
- Мужики,- вздохнул Фулгрим, - вы ничего не понимаете в искусстве.
- Ага, - Русс одним глотком допил остатки эля и вышел вслед за Лоргаром, оставив Фулгрима в гордом одиночестве.
Искусство его сейчас не интересовало. Его интересовала одна послушница Сестёр Безмолвия. У девчонки были весёлые синие глаза и шикарная задница. И в прошлый раз, в ответ на его попытку поухаживать она явственно намекнула, что не против.
URL записиВсё нижеследующее написано мной исключительно из хулиганских побуждений и с целью унизить в ближке.
вас предупреждалиБольше всего Леман Русс не любил пить в одиночестве. Для того, чтобы получить максимум удовольствия от выпивки, нужна компания. Хорошая компания. Такая, где можно запросто спросить товарища: «Ты меня уважаешь?» и получить ответ: «А то ж!».
Самой подходящей компанией Русс считал братьев – Жиллимана и Магнуса. А кто станет говорить, что один зануда, а другой сволочной колдун – получит в глаз. С ними всегда можно обсудить за бочонком доброго фенрисийского эля вопросы тактики и стратегии, достоинства Сестёр Безмолвия (и пожаловаться на них – больно гордые, не подкатишь), или перемыть косточки зазнайке Вальдору.
Но в этот раз Волчьему Королю не везло. Робаут умчался на свиданку, а Магнус по своему обыкновению вывалился в астрал и хрен знает, что там делал. На худой конец сошёл бы даже Дорн, не особенно любивший Волчье пойло, но и он куда-то смылся. Зато напросился в гости Фулгрим. Пить он не умел, понимал о себе слишком много, и разговаривать с ним было невозможно: он не слушал никого, кроме себя. А ещё – Лоргар… Этот припёрся по принципу «его никто не звал, он как-то сам прилип». И если Фулгрима терпеть ещё местами было можно, то это золотокожее трепло быстро доводило Русса до бешенства своими бесконечно нудными проповедями и невыносимым ханжеством. Впрочем, второй братец тоже был хорош. На сей раз Фулгрим громко хвастался рисунком, якобы с великим трудом выпрошенным у некоего известного художника (имя которого Леман слышал первый раз в жизни).
Нельзя сказать, что повелитель Космических Волков был совсем чужд искусству. Он ценил песни и саги своих скальдов, и даже сам иногда пытался сочинять короткие рунхенты. Но никому их не показывал, не без основания считая, что свойственный отцу дар творчества достался не ему, а кому-то из братьев. Сангвинию, наверно.
- Вот посмотрите, какая прелесть! – голос Фулгрима вывел его из задумчивости.
«Прелестью» оказался небольшой картон, на котором был изображён голый парень, стоящий спиной к зрителю и лицом… к окну, решил Русс. Некоторое время он рассматривал картон.
- Ну жопа, - вздохнул примарх Волков, - ну голая. Ничего особенного. Что я, голых жоп не видел? Лучше бы девку нарисовал, честное слово!
Оба братца синхронно поморщились от неприличного слова.
- Варвар, - печально сказал Фулгрим, - тебе бы только девки. Ничего не понимаешь в искусстве.
-Это не искусство, - мрачно отозвался Русс, - это жопа.
Братцы опять поморщились.
- Техника – обалдеть! – Фулгрим явно впал в восторг, - композиция просто прелесть, и фон такой гармоничный. А линии какие изящные!
- Да, - неожиданно подал голос Лоргар, -Техника на высоте. Души только нет.
- А что такое «душа», - вкрадчиво поинтересовался Фулгрим, - и как ты определяешь, есть она или нет?
Блондинистого красавчика основательно развезло, и он нарывался на скандал.
- Нам, зрителям, всё равно, какие там линии, изящные или неизящные, этим художники пусть между собой меряются. А нам дайте пусть и не идеальное, но с душой, а не техничные чертежи. Это всё равно, что идеально сыгранную гамму сравнить с пусть и неидеальной, с огрехами, но музыкой.
- Ну да, ну да, - покивал Фулгрим, - душа – штука тонкая, не всякий разглядит. Однако, братец, скажу я тебе вот что. Если техника на уровне «палка, палка, огуречик» - то никакая душа картину не спасёт.
- Да хоть бы и так! - количество выпитого сказывалось и на Лоргаре, - картина цеплять должна, нравиться. А техника, совершенство – да чушь собачья твоё совершенство!
Эта музыка будет вечной, подумал Русс. Хотите довести Фулгрима до белого каления – пройдитесь насчёт совершенства. Бзик это у него.
- Шли бы вы, ребята, к этой самой матери, - вмешался волчий Король, пока братцы не передрались, - у одного жопа в душе, у другого душа в жопе… Вот поэтому вам ни одна девчонка и не даёт, что вы начинаете разговоры разговаривать вместо того, чтобы валить её на ближайшую горизонтальную поверхность!
Это был удар ниже пояса. Более того, это был удар прямо в промежность. Если Фулгриму ещё доставалось внимание имперских красавиц, то у Лоргара с женским полом были большие проблемы. Не нравился он женщинам. Совсем не нравился.
- Ах, вот вы как, - взвился он, побледнев до того, что даже руны на коже выцвели, - а ещё братья… Всё. Ухожу. И знать вас более не желаю.
И Лоргар выскочил вон, хлопнув дверью.
- Мужики,- вздохнул Фулгрим, - вы ничего не понимаете в искусстве.
- Ага, - Русс одним глотком допил остатки эля и вышел вслед за Лоргаром, оставив Фулгрима в гордом одиночестве.
Искусство его сейчас не интересовало. Его интересовала одна послушница Сестёр Безмолвия. У девчонки были весёлые синие глаза и шикарная задница. И в прошлый раз, в ответ на его попытку поухаживать она явственно намекнула, что не против.