В сундуке, где хранятся краски, карандаши, кисти, фиксаторы, нашлась коробка старенькой темперы - практически не использовавшаяся с черте-знает какого года. И все еще годная. Среди пяти артбуков, которые сейчас нужны под рукой, а потому живут под табуретом у тумбочки, нашлась картонка. И я рисую того самого белого кота на сине-голубом фоне - которого не удалось найти летом в Вильнюсе. Там были коты, да, но все не те. Не такие. Промаявшись пол-года и перечитывая сейчас первый том "Сказок старого Вильнюса" Фрая (так как на прошлой неделе у меня завелся второй томик! ), стала сама рисовать нужного кота. Или кошку.
В среду случился побочный эффект от чтения "Сказок" - мне до воя захотелось все бросить и рвануть на первые мартовские выходные в Вильнюс. Тупо побродить по городу, зависнуть на пол-дня на ярмарке Казюкаса. Смотрела на календарь, вспоминала планы, считала, пересчитывала, и все под лозунгом "быть или не быть". Вечером мать по скайпу: "Плохой будет Казюкас, снег еще лежит, будет мерзко и холодной". А я очень хорошо помню, что такое вильнюсское "мерзко и холодно". Если бродить по городу, то разве что в компании с фляжкой коньяка, периодически забегая отогреться в кафе.
В четверг придумалась чудесная альтернатива - нагрянуть в Вильнюс, помимо летнего визита, в сентябре, на день рождения маман. Ей самой, вестимо, не сказамши. И нарисоваться у нее на работе с огроменным букетом темно-красных роз.
К пятнице совсем попустило. Не-не-не, дэвидблэйн, такая спонтанность - не наша метода.